Олега Колпащикова, руководителя общественной организации «Белая трость», знают почти все в Екатеринбурге и далеко за его пределами. Многие называют его героем нашего времени. А что думаете вы?
«Олег Колпащиков родился в 1972 году в Свердловске (ныне Екатеринбург). Ослеп в 21 год. В 1993 году в спортзал, где он занимался с товарищами, неизвестные закинули взрывчатку через окно. Олег был ближе всех к месту взрыва. После выхода из больницы он занимался бизнесом, сейчас – руководитель уральского социального движения «Белая трость». О том, что такое остаться без глаз, когда жизнь только начинается, и как должна выглядеть реальная инклюзия, Олег Колпащиков рассказал корреспонденту «Правмира».
«С удовольствием и радостью наблюдаю за многолетней успешной деятельностью «Белой трости». Торжество человеческого духа в преодолении ограниченных возможностей вдохновляет меня и всех, кто соприкасается с этим движением. Пример Олега и его соратников позволяет взглянуть иначе на свою жизнь, переоценитьценности, найти свой путь в служении ближним!» - Протоиерей Георгий Кохно, Свято-Николаевский Соёбор, Вашингтон, Русская Православная Церковь Заграницей.
С руководителем движения «Белая трость», занимающегося социальной реабилитацией людей с ограниченными возможностями в Екатеринбурге, Севастополе, Самаре и Москве, Олегом Колпащиковым мне хотелось интервью без свидетелей. Чтобы до слез, до дрожи, до судорог сердечных и порванного баяна – а как еще пишут в современных, а тем более православных СМИ про слепых?
А Олег приглашал меня то на выставку «Интернет-Expo», где они представляли программу «Самореализация незрячих людей с помощью интернет-технологий», то на встречу с екатеринбургскими офтальмологами, которым он рассказывал о своей методике реабилитации слепых, то к наркоманам в фонде «Урал без наркотиков», с которыми он делился опытом решения жизненно важных проблем. Тут до душевности ли?
В конце концов я не выдержал и позвонил: «Олег, а давайте встретимся, когда у вас будет законный выходной, чтобы спокойно поговорить без врачей, наркоманов и широкой общественности!» Он хмыкнул и говорит: «Хорошо! В субботу вас устроит? Я буду ждать вас в одиннадцать в нашем офисе на Тургенева рядом с Вознесенкой» (храмом Вознесения в Екатеринбурге).
Я приехал минут за пятнадцать до условленного времени и застал Олега в обществе директора Института дизайна управления конкурентных стратегий Константина Витальевича Баранникова, с которым они о чем-то с увлечением говорили. Меня усадили за стол, напоили чаем, а потом Олег сказал: «У нас сейчас будет исследовательская сессия по инклюзии в рамках подготовки к международному Всемирному конгрессу людей с инвалидностью, который мы первый раз будем проводить в России. Потом проведем коротенько рабочее совещание по текущим делам «Белой трости», а в конце дня мы всех отпустим, пообщаемся, и пойдем с вами гулять по Екатеринбургу: вы – с завязанными глазами, а я буду вашим поводырем. Нормально?»
Инклюзия с Ольгой Бойко, исполнительным директором Специального олимпийского комитета в Свердловской области
Олег Колпащиков. Когда-то он жил обычной жизнью современного молодого человека из хорошей семьи: папа – юрист, мама – детский врач. Учился в английской школе, после которой поступил не в МГИМО, куда отправлял его отец, а в Свердловский институт народного хозяйства, где изучал машины и аппараты пищевых производств. Олег серьезно увлекался хоккеем, играл в одной команде с будущими звездами НХЛ – Алексеем Яшиным и Николаем Хабибулиным. А потом открыл свой бизнес. Так бы эта история скучно и продолжалась, но на дворе были лихие девяностые. Однажды в клубе, где он тренировался, в спортивном зале взорвалась бомба с часовым механизмом. Олег был ближе всех к месту взрыва. К счастью, выжил, но навсегда лишился зрения.
Что такое остаться без глаз в 21 год? Страшная трагедия, после которой можно спиться, сколоться, а потом умереть в страшных проклятьях, обиженным на весь белый свет. Олегу на осознание того, что случившееся с ним – благословение Божие и новые возможности, потребовалось больше десяти лет. “Если бы мне сейчас предложили вернуть зрения, я бы не согласился, я знал, какие огромные возможности мне дало то, что со мной произошло” – говорил как-то Олег. Но тогда он успел перессориться с друзьями, бросить работу, куда как директор малого предприятия он поначалу ездил в сопровождении провожатых, узнать алкоголь, наркотики и как итог – полное разочарование в жизни. А зачем жить, если ты овощ? Овощам положено тихо гнить где-нибудь на задворках жизни. Но всё изменила одна встреча.
Однажды Олегу посоветовали очень хорошего незрячего массажиста – Михаила Войцеховского. Он отказался – и так жизнь летела под откос, только массажа еще не хватало! Но потом всё-таки встретился. И вдруг оказалось, что полностью слепой человек живет не просто полноценной жизнью, но радостно и счастливо, гораздо лучше многих вполне себе здоровых людей вокруг. У Михаила оказалась прекрасная работа, в которой он был одним из лучших специалистов в городе, друзья, множество увлечений. А главное – он был до невозможности самостоятельным! Ездил по городу на общественном транспорте, встречался в кафе с друзьями, гулял в парке и дарил девушкам цветы.
Вот как сам Олег об этом рассказывает: «Михаил Войцеховский – первый счастливый слепой человек, которого я встретил в своей жизни. Когда мы познакомились, он работал массажистом в Институте профпатологии, а еще пел, плясал, путешествовал. Первым делом он потащил меня гулять по институту, потом на улицу. И так весело, виртуозно он ориентировался в окружающем пространстве, что я совсем позабыл, что мы оба слепые. Я просто обалдел от счастья, и говорю: «Миша, ты меня, пожалуйста, тоже научи так жить!»
Тогда я ходил на пары в институт, и начал всё по науке расспрашивать, подводить научную базу. А он мне говорит: «Ходить надо, Олег! Постоянно ходить! И чем больше будешь ходить и поначалу падать, тем легче потом будет». И уже через два дня отправил меня гулять одного: только я и белая трость. А на улице стоял месяц март, под ногами снежная каша и скользко. Я говорю: «Давай дождемся мая, а потом станешь меня учить!» «Ты так и будешь всю жизнь ждать хорошей погоды?»
В общем, я не стал ждать и пошел. Он поводил меня по улицам с полчасика, а потом говорит: «Теперь давай сам!» У меня паника, но я пошел. Конечно, сначала падал, а потом еще и заблудился. Но когда всё-таки нашел свой подъезд – это было настоящее счастье!
После этого год расхаживался один. Просто каждый день себя заставлял ходить. Это сложно, но возможно. И чем больше стараешься, тем больше отдачи и уверенности в собственных силах. Это радость, которую трудно описать. «Иди!» Ты веришь, и просто идешь».
Это Олег сейчас так об этом спокойно вспоминает, а тогда…. Тогда у него просто выхода другого не было, чтобы бросить всё и сдаться
«Когда все внешние источники твоей силы, твоего благополучия исчезли, растворились в воздухе, ты обращаешься к единственному надежному источнику, который тебе принадлежит – своему внутреннему духу, – говорит он. – А в жизни это чаще происходит, когда случилась беда, когда все отвернулись и ты остался один. У меня это так было. Жалел себя, обижался: ах, какой я несчастный, а все вокруг гады, сволочи бессердечные! Я никак не мог смириться со своим новым качеством: делал вид, что всё нормально. Конечно, со стороны это выглядело смешно. Ты же на самом деле слепой, и нравится тебе это или нет, но тебе придется жить по другим правилам, в другом качестве.
Мир слепых очень отличается от мира обычных людей. Например, положишь что-нибудь на несколько сантиметров в сторону от обычного места, и потом можешь весь день проискать – и не найдешь. Придешь с друзьями в пельмешку, а потом будешь по тарелке пельмешки катать, не попадая в них вилкой, а все вокруг будут смотреть и головами качать. Пока ты не распишешься в своей слабости, в своем ничтожестве, не возопишь, ничего не изменится. Дно – оно вот, ниже падать тебе уже некуда. И остается только наверх.
Но когда ты признаешь свое ничтожество, свою никчемность и всеми фибрами своей души захочешь себя изменить, твоя слабость оборачивается великой силой. Или – или, третьего не дано. Замечательный повод начать жить счастливо.
Только тот, кому уже нечего терять, способен на великие дела. Когда ничего нет, когда вокруг только тьма, ты инстинктивно начинаешь двигаться в сторону света. Сначала ползешь, упираешься, потом встаешь, потом начинаешь идти, потом бежишь и от радости еще и песни орешь. А потому что хорошо! Сейчас на встречах с инвалидами я говорю: “Вам невероятно повезло! Радуйтесь!”».
Со своей женой Олег познакомился на улице. Вот у меня, зрячего, с руками, ногами и головой на плечах, жены нет, а у Олега есть! У меня книга целый год недописанная лежит, а у Олега – уже переведена на английский, Look Wider – «Смотри шире» называется. Я дальше своей дачи редко куда выезжаю, а Олег ходил на яхте в кругосветное путешествие. В компании Сергея Бурлакова, безрукого и безногого паралимпийца из Таганрога, который на протезах пробежал Нью-Йоркский марафон.
Когда они с Олегом встретились, один слепой, другой без рук, без ног, – вместо того, чтобы плакаться друг другу в жилетку, решили совершить кругосветное путешествие на яхте. Первая тренировка прошла в 2011 году в Хорватии. Сейчас у этой экспедиции готовится уже одиннадцатый этап. Среди участников как люди с инвалидностью, так и здоровые яхтсмены. Это называется реальная инклюзия. Когда не «ты мне» или «я тебе», а все вместе, и каждый отвечает за свое дело.
В каждом порту, куда приплывали, устраивали совместные концерты для местной публики: здоровые и инвалиды исполняли такие номера, что зрители очень быстро забывали, кто где, слушали, радовались и кричали «Браво!» А еще они совершили паломничество на Святую землю, в Иерусалим, поклонились великим святыням, помолились, побывали в Русской духовной миссии.
Обсуждение на сессии
По окончании исследовательской сессии мы пили с Олегом чай и разговаривали:
– Олег, как бы ты описал положение инвалидов в российском обществе?
– Недавно я понял, что такое дискриминация. Это не когда мы негра увидели и пальцем на него показываем – вот, смотрите, негр идет! Дискриминация – это гораздо хуже и больней. Вот я иду по улице, человек на меня смотрит и видит, что я слепой. Что он первое обо мне думает?
– «Вот бедолага идет, которому в жизни не повезло…»
– Правильно! Он ведь не знает, что моя жизнь совсем не такая, как он видит. Он не знает, что я вокруг света под парусом хожу, борщ могу лучше него сварить, и еще много чего… Он на меня смотрит, как здоровый на больного, сверху вниз. И самое грустное, что я всё это очень хорошо чувствую – у нас, у слепых внутренние чувства гораздо лучше развиты, чем у остальных. А представьте, что так на меня смотрит не один человек, а абсолютно все, кто мне попадается по дороге, весь город.
Я вышел из дома радостный, крылья за спиной, только что вкусный борщ для жены сварил, шторы новые повесил, а из каждого встречного сердца слышу только одно: бедолага, бедолага! И неважно, с жалостью это человек думает или с брезгливостью. К концу дня от такого к себе отношения начинаешь чувствовать себя ощипанной курицей.
Взять такое распространенное понятие, как толерантность к инвалидам. Медицинский термин «толерантность» обозначает устойчивость к ядам. То есть я яд, и меня надо терпеть? Так за границей принято: «мне с тобой трудно общаться, но я не должен это показывать». Зачем? Чувства – это дорога к счастью. Только у нас в обществе почему-то всё время транслируются негативные.
Тележурналисты мне всё время звонят и просят истории, где кого унизили, обидели, или просят рассказать о чем-то удивительном. «А есть у вас история про необычного поводыря типа пони?» Ну вот зачем? Это же, простите, скотство. Я им говорю: надо удивить? Давайте я с крыши спрыгну.
Вот реальность, в которой сегодня живут слепые люди в нашей стране. Нас с утра до вечера программируют быть этим несчастным бедолагой. Человека с инвалидностью приучают к мысли, будто ему кто-то чего-то должен.
Социальная политика государства сводится к тому, что инвалиду, прежде чем начать жить, нужна хорошая пенсия и безбарьерная среда. С экранов льется елей: «Вот правительство выделит 85 миллиардов, запустит 62 социальных проекта, вот тогда будет тебе комфортно, вот тогда заживешь, а пока посиди дома, подожди». И никто не заботится о том, чтобы сделать инвалида нормальным, полноценным, нужным членом общества. Если с этим согласиться, это прямая дорога стать никому не нужным изгоем, палочкой для отчета.
Во всём мире инвалидов, наоборот, стараются встроить в общество на правах полноценных людей, причем не только в богатых странах. Например, на Кубе в маленьком провинциальном городке, где и обычных дорог мало, не говоря уже о доступной среде для инвалидов, за полчаса мимо нас прошла девушка с тростью и проехал парень на коляске. Люди с инвалидностью там свободно выходят на улицы, почти все трудятся. Они нормальные члены общества.
Или взять Израиль. Там есть организация, где люди с инвалидностью занимаются экстремальными видами спорта. Яхтингом уже 20 лет занимаются. У них там есть даже программа по подготовке инвалидов к службе в армии. Причем в достаточно серьезных подразделениях.
Еще пример – Северный Кипр, где с деньгами очень туго. Местное общество инвалидов само, без помощи государства, построило реабилитационный центр. У них 14 наемных рабочих, но они и сами все при деле, работают и зарабатывают неплохие деньги. Мы их только позвали – сразу 25 человек к нам приехали.
У всех к концу вечера хорошее настроение, а Олег думает о завтрашнем дне
– Но у нас инвалиды тоже где-то работают, – неуверенно продолжаю я.
– Вся работа инвалидов у нас в стране построена, как пародия. Это никакая не работа, а дополнительное социальное пособие, которое на самом деле унижает человека. Нормальная работа – это когда ты реально решаешь не свои, а чужие проблемы. Когда ты что-то производишь, что-то создаешь, чего другие не могут. Только тогда ты полноценный работник. Мы учим человека поверить в свои силы и стать тем, кто будет нужен и незаменим в своем деле. А тепличные растения нигде не выживают, как ты их ни согревай.
Помните, когда отменили льготы для предприятий, содержащих инвалидов, и на следующий день тысячи людей оказались никому не нужными, выброшенными на улицу? Они вроде бы работали, что-то там такое делали. А оказалось, что реально их труд никому не нужен, просто за них предприятия освобождали от каких-то налогов.
Если вы действительно интересуетесь благополучием инвалида, первое, чему нужно его научить – быть конкурентоспособным и востребованным на реальном рынке труда, а не среди гладиолусов в теплице. Самая большая проблема инвалида начинается, когда весь мир тычет в него пальцем, неважно, с жалостью или с брезгливостью: «Ты не такой, как мы! Ты инвалид!» А мы приходим и говорим: «Ты классный! Главное – понять, как тебе повезло в жизни, что ты такой, какой есть!» И если человек примет себя без нытья, оговорок и саможаления, а с благодарностью и полным осознанием, что именно таким он и нужен миру, то всё меняется и для него начинается новая жизнь.
Мы учим человека искать не свои изъяны, а преимущества. Это главный принцип нашей работы. Нужно помочь человеку правильно создать контекст, где его не будут втаптывать в грязь, и вскоре он сможет горы свернуть.
– Как это выглядит в жизни?
– Практика, практика и еще раз практика! Начинаешь всё делать максимально самостоятельно. Упал – хорошо! Ошибся – замечательно! Без поражений побед не бывает. Зато когда сможешь себя преодолеть, перед тобой откроется новый мир, в котором и тебе есть место. Ты можешь не быть обузой, и больше того – можешь приносить пользу окружающим. Сегодня из каждого утюга говорят о правах инвалидов. Но если есть права, значит, должны быть и обязанности.
Мы считаем, что главная обязанность человека, на чью долю выпали серьезные испытания, и он с ними справился, – мотивировать, заряжать на активную жизнь других, в первую очередь здоровых. Понятно, что бывает физически тяжело, но в те 10 минут, пока не болит, сядь и напиши статью, выступи где-то, просто поговори с кем-нибудь. Своим примером ты посеешь семечко созидания в умах людей, которое обязательно даст плоды.
– За такие рассуждения вас, наверное, государственные чиновники, ответственные за проблемы инвалидов, не любят.
– Для официальных государственных структур мы (движение «Белая трость». – Прим. ред.) как камешек в ботинке: они видят в нас конкурентов, но наше с ними принципиальное различие в том, что для них это работа и сфера профессиональных интересов, а для нас – просто жизнь, которую мы не хотим просиживать в углу, вздрагивая от собственной тени.
Большинство государственных учреждений для инвалидов – это такие клубы по интересам и дома отдыха. Чаю там попить, поплакаться на тяжелую жизнь, вроде бабушек у подъезда. Мы занимаемся совсем другим. Мы говорим человеку: «Хватит жалеть себя и жаловаться! Вставай и иди! А мы тебе в этом поможем». Главное – это мотивация. Если она есть, неважно, на коляске ты или слепой, тебе всё доступно. Ты работаешь, учишься, куешь свое счастье. Если мотивация есть, бордюры и снег особо не мешают. Только сил больше придают…
Для многих это как светопреставление. Как так? Вы же инвалиды! Вам положено лежать и ныть! Недавно мы выступали перед екатеринбургскими офтальмологами: двое слепых и целый зал специалистов по зрению. Для них слепота – это конец, светопреставление. Если у них пациент станет слепым – то всё, комиссия, потеря врачебной практики и, может, даже тюрьма. То есть с потерей зрения я как личность для них перестаю существовать. Становлюсь врачебной ошибкой и незатихающей головной болью.
И тут я им говорю с трибуны: «А знаете, дорогие врачи, я счастливый человек! Я, слепой, вокруг света плавал на яхте, в Иерусалим ездил, жену себе нашел, умницу-красавицу». Эти люди, многие из которых всю жизнь отдали своей профессии, прекрасные специалисты, слушали так, что воздух звенел от напряжения. Потом я показал им снятый мною фильм, как я по городу хожу, на автобусе езжу, в кафе кофе пью, с народом общаюсь – у них шок.
Я когда на встречу с врачами собирался, моя мама Галина Ивановна, заслуженный врач России и почетный гражданин Екатеринбурга, сказала мне: «Олег, ты обязательно возьми с собой на встречу кого-нибудь из ребят-слепых. А то тебе не поверят». То есть моя мама воспринимает меня как совершенно нормального здорового человека. Или приходит племянница и на полном серьезе начинает мне фотографии показывать или кино тащит смотреть. А это уже неплохо…
Ты не один
– Для инвалидов по зрению вы сделали тактильную карту Екатеринбурга. А что еще нужно для создания комфортной городской среды?
– Колясочникам важны заниженные бордюры, пандусы и прочее, а нам многого не надо. Знаете, какой самый важный элемент доступной среды для слепого? Чистота улиц и уборка снега! Да, хорошо, когда звуковыми сигналами обозначаются пешеходные переходы, подходы к поездам на платформах, озвучивается нажатие кнопок в лифтах, но это всё не критично. Ведь доступная среда за тебя жить не будет!
- Я смотрю на смартфон на столе и компьютер в углу и говорю: «Гаджеты, наверное, нужны разные».
– Сейчас много разных приспособлений электронных придумано, но, как показывает практика, лучший гаджет для инвалида – это белая трость. Я вам на полном серьезе это говорю, безо всяких шуток. Это не только мое мнение: наш друг, вице-президент крупнейшей ассоциации слепых во Франции Марк Офран тоже так считает. Можете посмотреть в YouTube фильм «Дорогу осилит идущий», как я опоздал на автобус и пошел пешком. Очень веселое и познавательное кино получилось.
– В Церковь ходите?
– Обязательно! Ходим с ребятами в Вознесенку, там к нам уже привыкли. Были в Верхотурье в монастыре, проводили семинар для семинаристов и учили их выступать с завязанными глазами, а с утра водили на Литургию. Им очень понравилось! Для чего это им надо? Чтобы научиться видеть мир не через внешние ощущения, лица, реакцию людей, которые часто бывают обманчивы, а исходя из своего внутреннего мироощущения, из глубины своего я, своего сердца. Это совершенно невероятный опыт, который очень сильно меняет людей и их представления о себе и окружающем мире. Да и внимание для молитвы, когда не разглядываешь девушек вокруг, тоже собирает.
На Крещение обязательно бываем. Надо видеть лица сотрудников МЧС, когда мы приезжаем купаться в Крещенской купели. Представляете себе картину? Слепые с тросточками идут по льду, а потом радостно бухаются в крещенскую прорубь! Спасатели первый раз чуть с ума не сошли…
– Вас послушаешь, так ничего лучше, чем быть слепым, на свете нет…
– Знаете, когда я ослеп, у меня вымерла одна функция – не могу представить себе некрасивой девушки. Мне говорят: «Она вообще некрасивая!» «Вообще-вообще?» – переспрашиваю. «ВООБЩЕ!» А мозг всё равно не может нарисовать некрасивый образ. Для меня все люди красивые. Понимаете?
***
…От прогулки по городу с завязанными глазами я честно отказался. Может, вспомнил про титановый протез вместо сустава на правой ноге и о том, как девять месяцев ходил на костылях, а может, просто струсил. Хотя фото получилось бы шикарное: Олег с белой тростью и я под ручку с завязанными глазами.
Когда проходил через Площадь 1905 года, где под вечер в Ледовом городке собрались тысячи людей, порадовался, что Олега рядом нет. Обязательно затащил бы на горки кататься…»
Идите к цели. Знайте свое дело. Не тратьте попусту время. Умейте выходить из сложных ситуаций. Цените каждую минуту своей жизни.
Ольга Ориничева